12 июля 2016 г. Постоянная палата третейского суда в Гааге после трехлетнего разбирательства в арбитражном суде, сформированном в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, опубликовала своё заключение по иску Филиппин против КНР по вопросам поведения государств в Южно-Китайском море.
Арбитраж был организован по просьбе правительства Филиппин, обеспокоенного возросшей активностью и присутствием Китая в прилегающей морской акватории, которую власти страны называют Западно-Филиппинским морем. Поводом для обращения стал спор сторон по поводу прав на рыболовство в 200-мильной исключительной экономической зоне Филиппин в районе отмели Скарборо, расположенной в 230 км от филиппинского побережья.
В иске Филиппин высказывалась обеспокоенность в связи с тем, что Китай ещё в апреле 2012 г. проявлял намерение установить военный контроль над рифом Скарборо, что было воспринято как прямое нарушение международного права. Военное присутствие КНР блокировало доступ филиппинским рыболовным судам в район рифа, находящегося в пределах 200-мильной экономической зоны Филиппин.
Спор прибрежных государств по поводу прав и претензий сторон в акватории Южно-Китайского моря имеет давнюю предысторию. Как и в большинстве территориальных споров в странах Азии и Африки, их предпосылки восходят к колониальной эпохе, когда права на те или иные территории и основные архипелаги произвольно утверждались и присваивались конкурирующими империями.
В нынешних условиях практически вся территория Южно-Китайского моря является предметом спора между прибрежными государствами. В основе спора лежат взаимоисключающие претензии на два архипелага – Парасельские острова, которые находятся под контролем КНР, но оспариваются Вьетнамом и Тайванем, и острова Спратли, большая часть которых находится под контролем военных контингентов Вьетнама, КНР, Малайзии, Филиппин и Тайваня.
Политический спор осложняется жёсткостью взаимных претензий его участников. Стороны выдвигают максимальные требования, которые нередко сопровождаются грубым нарушением норм Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.), призванной установить всеобъемлющий режим правового регулирования в морских пространствах.
Стремясь обеспечить свои исторические права в прилегающей морской зоне, правительство Филиппин преднамеренно ушло от постановки вопроса о суверенитете над теми или иными островными территориями, рифами и скальными группами в спорном регионе. Причина в том, что статья 298 Конвенции ООН по морскому праву исключает арбитраж по вопросам суверенитета без согласия обеих сторон выполнять такое решение.
Зато в иске Филиппин был чётко обозначен вопрос о применении норм Конвенции к ситуации в Южно-Китайском море. В своем обращении в международный арбитражный суд в Гааге Филиппины просили разъяснить ситуацию по поводу основных спорных моментов:
- Правовой оценки претензий Китая на основную часть Южно-Китайского моря, выдвинутых ещё правительством Чан Кайши в 1948 г., а затем частично скорректированных правительством КНР в пользу Вьетнама в 1953 г. На сегодняшний день претензии Китая обозначены линией из «девяти пунктиров», которая охватывает почти 80% всей акватории Южно-Китайского моря, за исключением 12-мильной зоны территориальных вод других прибрежных государств.
- Определения статуса различных геологических структур в спорном регионе – островов, скал и отмелей, выступающих из-под воды во время отлива.
- Оценки самовольной деятельности Китая в исключительной экономической зоне Филиппин, включая создание Филиппинам препятствий для правомерного использования их собственной экономической зоны.
Отвечая на главные вопросы: являются ли законными претензии Китая на большую часть Южно-Китайского моря, а также, о том, возможно ли определить площадь территориальных вод у островов и рифов в архипелаге Спратли, арбитраж вынес вполне однозначные решения. Было заявлено, что юридические основания утверждать исторические права на ресурсы в акватории Южно-Китайского моря в границах спорной «девятипунктирной линии» у КНР отсутствуют. Это значит, что КНР не может претендовать на исключительную экономическую зону в районе архипелага Спратли, а также, что у КНР «нет юридических оснований» для того, чтобы заявлять исторические права на добычу ресурсов в пределах спорного района.
Арбитражный суд признал безусловную обязанность Китая уважать права и свободы Филиппин и выполнять свои обязанности в соответствии с Конвенцией, в том числе добросовестно относиться к защите и сохранению морской окружающей среды в Южно-Китайском море, осуществлять свои права и свободы с должным учетом свобод Филиппин. «Все эти предложения подпадают под основное правило “pacta sunt servanda”, выраженное в ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров».
В то же время арбитражный суд уточнил, что не проводит линии разграничения между участниками спора, а лишь рассматривает соответствие существующего порядка нормам Конвенции ООН по морскому праву.
Поскольку власти КНР изначально отказывались признать компетенцию третейского суда в Гааге рассматривать спорные проблемы в Южно-Китайском море, Пекин заявил, что «ни при каких обстоятельствах не примет разрешение территориальных споров и делимитации морских границ третьими сторонами», и что «вооруженные силы КНР будут защищать национальный суверенитет, морские права и интересы страны».
Руководство КНР продолжает ссылаться на карты 1947 г., по которым претензии Китая на острова в Южно-Китайском море связывались с итогами Второй мировой войны и прекращением их оккупации Японией. Кстати, аналогичную позицию заняло и правительство Тайваня, которое также не признает решения арбитража.
Конкуренция за контроль над островами сопровождалась военными конфликтами. В январе 1974 г. ВМС Китая провели военную операцию по захвату нескольких островов Парасельского архипелага, находившихся под контролем Южного Вьетнама. В 1988 и 1994 гг. имели место боевые столкновения между ВМС Китая и ВМС СРВ, которые попытались воспрепятствовать установлению Китаем своих первых наблюдательных пунктов на рифах архипелага Спратли, что завершились укреплением Китая на шести рифах и атоллах.
Впрочем, если речь идет об островах Спартли, претензии на весь архипелаг или на его части выдвигают все прибрежные государства, кроме Брунея и Индонезии. При этом в зону контроля КНР входит лишь семь рифов и атоллов. Главным отличием в действиях КНР является использование мощных финансовых и технологических ресурсов. Возможности КНР позволяют обеспечивать строительство искусственных островов и глубоководных гаваней, на которых размещаются объекты военной инфраструктуры, включая системы ПВО, портовые сооружения и взлетно-посадочные полосы, способные принимать стратегическую авиацию.
Оценивая нынешнюю ситуацию в Южно-Китайском море уместно отметить основные факторы и тенденции.
1. Решение арбитражного суда 12 июля 2016 г. стало важной победой филиппинской дипломатии. Арбитраж полностью подтвердил права страны на контроль своих территориальных вод и исключительной экономической зоны. Несмотря на публичную риторику, решение арбитража повлияло на позицию властей КНР. Китайские военные устранили препятствия для промысла филиппинских рыбаков в районе рифа Скарборо, а 28 октября 2016 г. Китай вывел военные корабли из этого района. По крайней мере, если у китайских военных были планы начать строительство нового искусственного острова в районе отмели Скарборо, они были надолго отложены. Впрочем, это не привело прекращению притока китайских рыболовецких судов в зону, которую правительство Филиппин считает закрытой для иностранных рыболовецких судов, в которой «филиппинцы обладают исключительным правом на ресурсы».
2. Между КНР и АСЕАН заключены по меньшей мере два соглашения, которые предусматривают мирное урегулирование споров и взаимный учёт интересов, включая Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (1976 г.) и Декларацию о поведении сторон в Южно-Китайском море (2002 г.). В частности, упомянутая декларация предусматривала подготовку всеобъемлющего документа – кодекса поведения сторон в Южно-Китайском море с целью урегулирования споров, конфликтов, территориальных претензий и, по возможности – установления нормативов военной деятельности региональных и внерегиональных участников.
3. Крайне серьёзными проблемами являются определение правового режима Южно-Китайского моря, решение вопросов, касающихся территориального разграничения, регулирования режима рыболовства и использования шельфа. Напомним, что в своем заключении 2016 г. арбитражный суд особо подчеркнул отсутствие у сторон возражений по поводу того, что «их общие обязательства» в рамках Конвенции ООН по морскому праву должны определять и регулировать их поведение. «Корень споров», представленных Филиппинами в арбитраже, в основном касался различного понимания соответствующих прав сторон в водах Южно-Китайского моря. В решении арбитража отмечена озабоченность Филиппин в связи с тем, что «хаос и небезопасность» возникают в результате «односторонних действий в отсутствие чётко определенного правопорядка». Это связано с гипотетической ситуацией потенциально перекрывающихся прав на морские зоны и отсутствием временного режима в ожидании делимитации морской границы. В этом контексте «само собой разумеется, что обе стороны обязаны мирно разрешать споры, добросовестно соблюдать Конвенцию и настоящее Решение.
4. Противоречия между прибрежными государствами АСЕАН и Китаем – это далеко не единственная опасность, которая угрожает странам региона. Учитывая нагнетание военной напряженности между КНР и США, опирающихся на поддержку союзников в Европе и Азии, конфликт великих держав в регионе Южно-Китайского моря представляет собой прямую и вполне осязаемую угрозу стабильности стран региона, которая напрямую зависит от развития взаимовыгодных экономических связей и обеспечения регулярной навигации.
5. Пять лет, прошедшие после памятного решения арбитражного суда по иску Филиппин, полностью подтверждают справедливость и обоснованность принятого решения. Однако его выполнение напрямую зависит от доброй воли стран региона и их готовности находить взаимовыгодные компромиссные решения. Примечательно, что Постоянная палата третейского правосудия в Гааге, не ограничиваясь ссылкой на нарушение Китаем отдельных статей Конвенции по морскому праву, подчеркнула необходимость мирного разрешения споров и взаимного уважения прав сторон. В складывающихся обстоятельствах, несомненно, позитивным шагом могло бы стать заключение кодекса поведения прибрежных стран в Южно-Китайском море, обеспечивающего свободу навигации, урегулирование взаимных претензий и территориальных споров.
