Что произошло после серии болезненных ударов украинских вооружённых сил и специальных диверсионных групп по стратегическим объектам в глубине российской территории и на территории, контролируемой ныне российскими властями?
Курдские вооружённые отряды – важнейший стратегический противник Реджепа Тайипа Эрдогана и его политической силы, опирающейся на установки умеренного исламизма, турецкого традиционализма и пантрюркизма. Те, кто в преддверии предстоящих в 2023 году в Турции общенациональных выборов делает ставку на усиление террористических актов, бумерангом получает мощнейший ответ.
Переговоры в Пекине канцлера ФРГ Олафа Шольца с высшим китайским руководством имеют существенные элементы глобального значения.
Во-первых, зафиксированы собственные национальные интересы Германии, в определённой мере автономные от доминирующих геополитических установок трансатлантического сообщества. Это касается, прежде всего, сохранения и развития взаимных инвестиционных проектов, которые, однако, под давлением извне будут продолжать испытывать тенденцию к политическому ограничению их масштабов.
Это очень правильный, действенный политтехнологический ход со стороны команды президента Джозефа Байдена – утверждать, что в нынешней избирательной кампании всё идёт нормально и вот-вот, несмотря на прямо противоречащие этому данные солидных социологических исследований, вдруг на ноябрьских выборах 2022 года снова будет победа демократической партии. Триумфализм, даже не подтверждаемый реалиями социально-политической жизни, придаёт сил низовому звену активистов партии.
Нынешняя российско-украинская война имеет два основных измерения:
1) двустороннее межгосударственное и
2) глобальное геополитическое – как противостояние российского государства с НАТО во главе с США и их иными союзниками и партнёрами.
После недавнего успешного контрнаступления Вооружённых сил Украины на северо-востоке страны несколько сократилась информация в международных масс-медиа о дальнейшем развитии событий на полях сражений. Но многие журналисты активно спрашивают аналитиков: «Что дальше теперь»? Такой же вопрос задал мне и журналист нидерландской газеты “Trouw” [1]. Вот основные идеи первоначальной развёрнутой версии текста моего интервью.
На этой неделе внимание аналитиков приковано к дипломатическим событиям в Центральной Азии [1; 2]. Предстоит серия встреч высшего руководства стран «незападного мира», проводимых в различных институциональных форматах:
а) в многосторонних рамках ШОС – саммит Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде 15–16 сентября 2022 г. и
б) в рамках двусторонних встреч лидеров стран.
«Незападный мир» будет представлен его тремя основными компонентами:
Что скрывается за сообщениями из Тегерана о просьбе президента Франции Эмманюэля Макрона к руководству Ирана выступить в качестве посредника в военном конфликте на территории Украины [1; 2; 3]?
Программные политические заявления премьер-министра Венгрии Виктора Орбана о необходимости «сохранять национальные амбиции», быть примером «успешного локального исключения в глобальном кризисе», «держаться подальше от войны, миграции, гендерного безумия и общеевропейской рецессии» [1; 2] не являются чем-либо необычным в условиях современной плюралистической системы международных отношений. Подобные им высказывания в тех или иных вариациях широко присутствуют в современном политическом дискурсе, в том числе и на самом высоком уровне.
